Борьба продолжается: интервью с Камилой Ференц

В июле 2020 года правительство Польши заявило о своем намерении выйти из Стамбульской конвенции. Приняв такое решение, нынешняя администрация – давно известная во всем мире своей реакционной консервативной политикой – с удвоенной силой стала выдвигать аргументы в его пользу.

Как сообщала в то время New York Times, “[министр юстиции] г-н Зиобро также выразил мнение, что в Польше установлен "более высокий уровень защиты женщин, чем в конвенции", добавив, что в международном договоре есть "вторая часть, которая касается идеологии и вредит интересам женщин и семьи"».

При этом государство продолжало принимать решения, которые явно идут вразрез с интересами польских женщин, нередко оправдывая подобные инициативы заботой о целостности семьи. В январе 2021 года в стране были фактически запрещены аборты, поскольку прерывание беременности теперь разрешалось только в случаях изнасилования, инцеста и опасности для жизни матери. Этот шаг вызвал возмущение как в Польше, так и за ее пределами.

Kamila Ferenc

Камила Ференц – юрист и работает в Федерации по делам женщин и планирования семьи в Варшаве. Хотя официальная должность Камилы в организации – координатор группы юридической помощи, ее работа нередко требует решения других разнообразных и связанных между собой задач. В конце января Камила дала интервью Legal Dialogue Playbook по телефону из Польши.

Legal Dialogues Playbook: Чем занимается Федерация по делам женщин и планирования семьи и какова ваша роль в организации?

Камила Ференц: Помимо проблем репродуктивной справедливости, мы занимаемся такими вопросами, как право на аборт, сексуальность, просвещение и борьба с домашним и сексуальным насилием. Работы очень много, и мне приходится быть не только юристом, но и психотерапевтом и организатором общественных кампаний, поскольку все это сложные, комплексные проблемы. Я даю юридические консультации, представляю интересы наших клиенток в суде, а порой оказываю и другую помощь – например, если женщина ушла от домашнего тирана и не знает, что делать дальше.

LDP: В июле 2020 года Польша объявила о выходе из Стамбульской конвенции. Это стало неожиданностью?

КФ: В некоторой степени – да. В Польше Стамбульская конвенция и так не выполняется, и это не влечет никаких санкций. Но правительство захотело своим выходом из конвенции сделать символическое заявление. Впрочем, меня не удивляет позиция наших властей, которые стремятся все контролировать и не хотят обеспечивать права женщин в Польше. Конвенция им не нужна, поскольку они не намерены улучшать ситуацию или защищать жертв домашнего насилия. Кроме того, они хотят угодить правому электорату, католической церкви и всем организациям и сообществам, которые их поддерживают.

LDP: Они открыто заявляют о своем желании ограничить права женщин?

КФ: Нет, конечно. Они как раз утверждают, что защищают права женщин. Они говорят, что сейчас у нас положение с правами женщин самое лучшее за всю историю Польши. Они пытаются заставить людей поверить, что защищают права, но в традиционном контексте семья и ребенок важнее, чем женщина. Официально они только «делают добро».

LDP: В последние годы в Польше сектор неправительственных организаций (НПО) привлекает особо пристальное внимание государства. Власти оказывают давление на Федерацию?

КФ: Давление идет не на Федерацию. Давление идет на тематику нашей работы. Сейчас мы фактически исполняем обязанности государства, оказывая помощь женщинам. Мы вынуждены это делать из-за бездействия государства. После запрета на легальные аборты нам приходится помогать многим женщинам в индивидуальном порядке – потенциально тысячам женщин. Для этого мы находим разные решения в сложных ситуациях. Но государство на нас никак не влияет, потому что денег мы у него не берем. Они ничего не могут у нас отнять и нас не преследуют.

LDP: Сталкиваетесь ли вы с противодействием со стороны других субъектов в Польше?

КФ: Есть организации, которые пытаются нас притеснять или пишут о нас что-то негативное, чтобы манипулировать общественным мнением. Этим занимается не государство, но оно нас не слушает. Мы отправляем им доклады о том, насколько серьезная сложилась ситуация, но они эти доклады игнорируют. Игнорирование и нежелание знать – вот их оружие против нас. Но некоторым организациям – например, Центру за права женщин – сократили финансирование. Это давление на них.

Вскоре после этого интервью польские СМИ сообщили, что Федерация намерена пожаловаться на польское правительство в Европейский суд по правам человека, чтобы добиться доступности абортов в стране. В марте вновь состоялась беседа Legal Dialogue Playbook с Камилой Ференц.

LDP: Здравствуйте, Камила. Вы могли бы рассказать нам, почему Федерация планирует пожаловаться на польское правительство в ЕСПЧ?

КФ: Мы еще не подали жалобу, но собираемся это сделать, потому что наше правительство запретило аборты даже в случае тяжелых пороков плода. По сути, это нарушение прав человека. Мы считаем это жестокостью по отношению к женщинам, которые теперь вынуждены искать помощь и обращаться за медицинскими услугами самостоятельно вне нашей системы и нести финансовые и эмоциональные издержки в связи с этим.

LDP: На каком этапе сейчас находится процесс подачи жалобы?

КФ: Трудно сказать, ведь мы занимаемся еще и другими делами. К тому же предстоит убедить заявителей, а они не хотят публичности. После этого нам нужно будет составить заявку и собрать необходимые документы.

LDP:Если подходить реалистично, как вы думаете, каким будет результат?

КФ: Я очень надеюсь на успех, потому что происходящее сейчас – нарушение статей 3 и 8 Европейской конвенции о правах человека. Так что я считаю, у нас высокая вероятность победы. Согласно международному стандарту в области прав человека, государство должно, как минимум, обеспечить доступность аборта в случае тяжелого поражения плода. Мы планируем обратиться не только в ЕСПЧ, но и в различные комитеты ООН. Суд ранее уже рассматривал два дела против Ирландии, касающихся запрета на аборт в случае дефекта плода – такой запрет вынудил женщин уехать в другую страну или юрисдикцию. У нас сходная ситуация, и поэтому мы считаем, что шансы на победу высоки. Это поможет усилить давление на государство, потому что выиграть дело в Страсбурге – не прямой путь к изменению закона, но один из важных его элементов.